Ведьмачье слово - Страница 18

— А кто сказал, что большой диск способен летать? Может, он только плавает! Оттого и размером побольше! А мы видели сухопутную модификацию!

— Оккам, дружище! Оккам!

— Ай, ну тебя с твоим Оккамом, — отмахнулся Ламберт. — Предложи что-нибудь получше.

— Спирт вряд ли обеспечит достаточно энергии для полета, — задумчиво произнес Геральт. — И тем более — для парения на месте. Даже не зная принципа, благодаря которому эта штуковина летает, я уверен — она работает не на спирте. Тут нужно что-нибудь посерьезнее.

— Угу. — Ламберт скептически ухмыльнулся. — Например, термояд!

— А что термояд? — ничуть не смутившись, ответил Геральт. — Пусть мы и не понимаем принципов его работы… В конце концов — почему нет?

— Оккам, дружище, Оккам! — злорадно осадил напарника Ламберт и не выдержал — засмеялся.

Геральт поднял руки, словно сдавался в плен.

— Уел! Таки да…

Он некоторое время помолчал, потом все же решил озвучить уже не раз посещавшую его мысль:

— Ладно, жизнь с ним, с принципом полета. Я вот о чем подумал: самим дискам спирт, может быть, не особо и нужен — хоть в качестве топлива, хоть в качестве протирки. А вот тому, кому эти диски служат…

Ламберт живо заинтересовался:

— Ты хочешь сказать, что диски — лишь эффекторы? И что у них есть база?

— Я бы не стал сбрасывать со счетов подобную возможность, — ответил Геральт. — Меня эмэрки, о которых пигалица-техник рассказывала, надоумили. Носитель-база и некоторое количество модулей-эффекторов — очень популярный форм-фактор для многих автоматических систем. А главное — достаточно сложная система вполне может наладить регулярное воровство спирта с комбината.

— Правдоподобно, — согласился Ламберт. — Примем за рабочую?

— За неимением лучшего… — вздохнул Геральт.

Ничего более внятного действительно пока не придумывалось, зато мелких подтверждений озвученному было довольно много.

Ламберт опять потер глаза и напоказ зевнул.

— Ну, что? Тогда на сегодня хватит? Баиньки, а завтра на Майский?

— Катер надо найти, — проворчал Геральт.

— Найдем. У меня в Очакове вирги знакомые есть, братья. Правда, у них не катер, а парусный швертботик.

Геральт продолжал ворчать:

— Ага, и дергай там за веревки, покуда не соизволит подуть откуда надо! Лучше катер.

— Ша! — хохотнул Ламберт. — Движок у братьев тоже есть. Подвесной, правда, но нам-то какая разница?

— Никакой, — вынужден был согласиться Геральт. — Ладно, надо и впрямь поспать. Суматошный денек выдался.

— И не говори… Чур, я в ванную первый!

— Спокойной ночи, — пожелал Геральт напарнику. — Мокнул я сегодня достаточно, так что плещись хоть до утра.

Через пять минут Геральт уже мирно спал у себя в комнате под монотонный аккомпанемент льющейся в ванной воды.

Геральт проснулся в тот же миг, когда Ламберт в соседней спальне отбросил легкое одеяло и сел на кровати.

Из окна в комнату нехотя лилась серая мгла, предвестница будущего рассвета; в проходе между кроватями на плетеном коврике громоздились ботинки Геральта. Один, как положено, стоял, второй свалился набок.

— Ну, чего? — пробурчал Ламберт из-за стены. — Двинули?

Пробурчал — и потянулся, словно большой ленивый кот. Геральт этого не видел, но знал наверняка: Ламберт всегда так поступал, проснувшись. Где бы это не происходило — под железнодорожным мостом в картонной коробке, в постели у какой-нибудь загрустившей вдовушки или в необъятном люксе «Премьер-паласа» — Ламберт всегда сначала потягивался, а потом уж вставал на ноги.

— Раньше начнем, моложе управимся, — сказал Геральт многозначительно и пошел умываться.

На утренние процедуры ведьмакам с головой хватило пяти минут. Через семь после подъема они уже сидели в джипе Ламберта.

— Как ты без машины обходишься, не понимаю! — сказал Ламберт со вздохом. — Я вот без джипули своего — как без рук.

— Лучше без рук, чем без головы, — пожал плечами Геральт.

— В смысле?

— Любые привязанности делают нас слабее.

— Да какая тут привязанность? — удивился Ламберт. — Элементарное удобство.

— Знаешь, — глубокомысленно заметил Геральт, — невзирая на отсутствие машины, еще не было случая, чтобы я не добрался туда, куда хотел.

Засмеялись ведьмаки одновременно.

— Ну, вперед! — выдохнул Ламберт и врубил передачу.

До Очакова они домчали за час — как раз к рассвету. Геральт бывал здесь несколько раз, в том числе и по ведьмачьим делам, и в целом эту часть Большого Киева представлял достаточно хорошо. Однако в тех закоулках, куда уверенно и со знанием дела зарулил Ламберт, кроме аборигенов вряд ли кто-нибудь свободно ориентировался. Одно- и двухэтажные домишки с прилегающими крохотными двориками и садиками, извилистые узенькие улочки-переулочки, многие из которых даже асфальта сроду не знали — осенью тут грязища, небось трактора вязнут. По крыше джипа скребли вишневые, черешневые и абрикосовые ветви. С заборов-штакетников сыпалась облупившаяся краска.

— Ну и дебри, шахнуш тодд! — не выдержал Геральт. — Ты куда меня привез, Лам?

— Куда надо! — хохотнул Ламберт и притормозил у приметного двухэтажного дома, похожего на гигантскую коробку из-под обуви — и веселенькой салатной расцветкой, и особенно громадным, небрежно намалеванным на стене ботинком.

Невзирая на ранний час, Ламберт безо всяких церемоний побибикал — а «фа-фа» у него на «Случи» стояло чуть ли не от тепловоза, весь квартал услышал. В соседнем дворике закудахтали перепуганные куры, а чуть дальше по улице зашелся простуженным лаем сторожевой пес. Куры успокоились быстро, а пес долго еще сипло кашлял и недовольно гремел цепью.